Неточные совпадения
Подошедши к
окну, он начал
рассматривать бывшие перед ним виды:
окно глядело едва ли не в курятник; по крайней мере, находившийся перед ним узенький дворик весь был наполнен птицами и всякой домашней тварью.
— Как они долго, черт их возьми! — пробормотал он, отходя от
окна; встал у шкафа и,
рассматривая книги, снова начал...
Я, если хороша погода, иду на ют и любуюсь окрестностями, смотрю в трубу на холмы, разглядываю деревни, хижины, движущиеся фигуры людей, вглядываюсь внутрь хижин, через широкие двери и
окна, без рам и стекол,
рассматриваю проезжающие лодки с группами японцев; потом сажусь за работу и работаю до обеда.
От нечего делать он
рассматривал красивую ореховую мебель, мраморные вазы, красивые драпировки на дверях и
окнах, пестрый ковер, лежавший у дивана, концертную рояль у стены, картины, — все было необыкновенно изящно и подобрано с большим вкусом; каждая вещь была поставлена так, что рекомендовала сама себя с самой лучшей стороны и еще служила в то же время необходимым фоном, объяснением и дополнением других вещей.
— По-моему, господа, по-моему, вот как было, — тихо заговорил он, — слезы ли чьи, мать ли моя умолила Бога, дух ли светлый облобызал меня в то мгновение — не знаю, но черт был побежден. Я бросился от
окна и побежал к забору… Отец испугался и в первый раз тут меня
рассмотрел, вскрикнул и отскочил от
окна — я это очень помню. А я через сад к забору… вот тут-то и настиг меня Григорий, когда уже я сидел на заборе…
Ночь была хотя и темная, но благодаря выпавшему снегу можно было кое-что
рассмотреть. Во всех избах топились печи. Беловатый дым струйками выходил из труб и спокойно подымался кверху. Вся деревня курилась. Из
окон домов свет выходил на улицу и освещал сугробы. В другой стороне, «на задах», около ручья, виднелся огонь. Я догадался, что это бивак Дерсу, и направился прямо туда. Гольд сидел у костра и о чем-то думал.
Белокурая барышня осталась и села на диван. Иван Федорович сидел на своем стуле как на иголках, краснел и потуплял глаза; но барышня, казалось, вовсе этого не замечала и равнодушно сидела на диване,
рассматривая прилежно
окна и стены или следуя глазами за кошкою, трусливо пробегавшею под стульями.
— Эге! влезла свинья в хату, да и лапы сует на стол, — сказал голова, гневно подымаясь с своего места; но в это время увесистый камень, разбивши
окно вдребезги, полетел ему под ноги. Голова остановился. — Если бы я знал, — говорил он, подымая камень, — какой это висельник швырнул, я бы выучил его, как кидаться! Экие проказы! — продолжал он,
рассматривая его на руке пылающим взглядом. — Чтобы он подавился этим камнем…
Крошечная детская с одним
окном и двумя кроватями привела мисс Дудль еще раз в ужас, а потом она уже перестала удивляться. Гости произвели в детской что-то вроде обыска. Мисс Дудль держала себя, как опытный сыщик: осмотрела игрушки, книги, детскую кровать, заглянула под кровать, отодвинула все комоды и даже пересчитала белье и платья. Стабровский с большим вниманием следил за ней и тоже
рассматривал детские лифчики, рубашки и кофточки.
Прасковья Ивановна долго обнимала и целовала мою прослезившуюся от внутреннего чувства мать; ласкала ее, охорашивала, подвела даже к
окну, чтобы лучше
рассмотреть.
Введя в комнаты своего гостя, священник провел его в заднюю половину, так чтобы на улице не увидели даже огня в его
окнах — и не
рассмотрели бы сквозь них губернаторского чиновника.
Пока я
рассматривал гробницу, удивляясь странному назначению
окна, на гору вбежал запыхавшийся и усталый Валек. В руках у него была большая еврейская булка, за пазухой что-то оттопырилось, по лицу стекали капли пота.
Он
рассматривал то волосы, то колечко; волосы понюхал, а колечко взвесил на руке. Потом взял бумажку со стола, завернул в нее оба знака, сжал все это в компактный комок и — бац в
окно.
Иленька в это время сидел молча у
окна,
рассматривая будто бы мою треугольную шляпу, и чуть заметно что-то сердито бормотал себе под нос.
— Сначала я ее, — продолжала она, — и не
рассмотрела хорошенько, когда отдавала им квартиру; но вчера поутру, так, будто гуляя по тротуару, я стала ходить мимо их
окон, и вижу: в одной комнате сидит адмиральша, а в другой дочь, которая, вероятно, только что встала с постели и стоит недалеко от
окна в одной еще рубашечке, совершенно распущенной, — и что это за красота у ней личико и турнюр весь — чудо что такое!
Вдруг послышался грохот, — разбилось оконное стекло, камень упал на пол, близ стола, где сидел Передонов. Под
окном слышен был тихий говор, смех, потом быстрый, удаляющийся топот. Все в переполохе вскочили с мест; женщины, как водится, завизжали. Подняли камень,
рассматривали его испуганно, к
окну никто не решался подойти, — сперва выслали на улицу Клавдию, и только тогда, когда она донесла, что на улице пусто, стали
рассматривать разбитое стекло.
Спрятавшись за зеленью цветов, Кожемякин сидел у
окна,
рассматривая людей, улыбался, тихонько подпевал, если пели знакомое, и со двора в грудь ему вливалось что-то грустное.
Волна прошла, ушла, и больше другой такой волны не было. Когда солнце стало садиться, увидели остров, который ни на каких картах не значился; по пути «Фосса» не мог быть на этой широте остров.
Рассмотрев его в подзорные трубы, капитан увидел, что на нем не заметно ни одного дерева. Но был он прекрасен, как драгоценная вещь, если положить ее на синий бархат и смотреть снаружи, через
окно: так и хочется взять. Он был из желтых скал и голубых гор, замечательной красоты.
Наконец я перебрался через это болото, взобрался на маленький пригорок и теперь мог хорошо
рассмотреть хату. Это даже была не хата, а именно сказочная избушка на курьих ножках. Она не касалась полом земли, а была построена на сваях, вероятно, ввиду половодья, затопляющего весною весь Ириновский лес. Но одна сторона ее от времени осела, и это придавало избушке хромой и печальный вид. В
окнах недоставало нескольких стекол; их заменили какие-то грязные ветошки, выпиравшиеся горбом наружу.
На бечевке, протянутой от выступа печи до верхнего косяка двери, висела грубая посконная занавеска, скрывавшая правое
окно и постель рыбаковой дочки; узковатость занавески позволяла, однако ж, различить полотенце, висевшее в изголовьях, и крошечное оловянное зеркальце, испещренное зелеными и красными пятнышками, одно из тех зеркальцев, которые продаются ходебщиками — «офенями» — и в которых можно только
рассматривать один глаз, или нос, или подбородок, но уж никак не все лицо; тут же выглядывал синий кованый сундучок, хранивший, вероятно, запонку, шелк-сырец, наперсток, сережки, коты, полотно, две новые понявы и другие части немногосложного приданого крестьянской девушки.
Окна смотрели на двор или навесы, так что с галереи не было возможности
рассмотреть, что происходило в харчевне; но на этот раз огонь, отражавшийся в луже, достаточно показывал присутствие гостей.
Крякнул ключ, завизжала окованная железом дверь, и мы очутились в потемках — только можно было разглядеть два
окна: одно полутемное, заросшее паутиной, другое посветлее. И вся эта масса хлама была сплошь покрыта пылью, как одеялом, только слева непонятные контуры какие-то торчали. Около двери, налево, широкая полка, на ней сквозь пыль можно
рассмотреть шлемы, короны, латы, конечно бумажные. Над ними висели такие же мечи, сабли, шестоперы.
— Ага, пришёл! — отозвался Дудка. Стоя у
окна, они тихо заговорили. Евсей понял, что говорят о нём, но не мог ничего разобрать. Сели за стол, Дудка стал наливать чай, Евсей исподволь и незаметно
рассматривал гостя — лицо у него было тоже бритое, синее, с огромным ртом и тонкими губами. Тёмные глаза завалились в ямы под высоким гладким лбом, голова, до макушки лысая, была угловата и велика. Он всё время тихонько барабанил по столу длинными пальцами.
Васильков. Да подите ж прочь с вашими советами! Никакая нужда, никакая красавица меня вором не сделают. Если вы мне еще о воровстве заикнетесь, я с вами церемониться не буду. Лидия, перестань плакать! Я заплачу за тебя, но в последний раз и с таким условием: завтра же переехать в этот домик с тремя
окнами, — там и для маменьки есть комната, — и вести жизнь скромную. Мы не будем никого принимать. (
Рассматривает счеты.)
Кавалерист оборотился к
окну, подле которого сидел молодой человек в серой шинели; казалось, взрыв бомбы нимало его не потревожил. Задумчивый и неподвижный взор его был устремлен по-прежнему на одну из стен комнаты, но, по-видимому, он вовсе не
рассматривал повешенного на ней портрета Фридерика Великого.
Теперь я
рассмотрел, что платья обеих девушек были не совсем коротенькие, но на подъеме так, что все их полусапожки и даже с полвершка беленьких чулочек были открыты. Дождь на дворе не прекращался; ветер сердито рвал в каминной трубе и ударял в
окна целыми потоками крупного ливня; а вдалеке где-то грянул гром и раскатился по небу.
Вадим привстал; луна ударяла прямо в слуховое
окно, и свет ее, захватывая несколько измятых соломинок, упадал на противную стену, так что Вадим легко мог
рассмотреть на ней все скважины, каждый клочок моха, высунувшийся между брусьями; — долго он не сводил глаз с этой стены, долго внимал звукам отдаленной песни — …наконец они умолкли, облако набежало на полный месяц…
Теснится народушко на просторной Руси, и трудно ему
рассмотреть в волоковое
окно свои нечисти.
Петрович взял капот, разложил его сначала на стол,
рассматривал долго, покачал головою и полез рукою на
окно за круглой табакеркой с портретом какого-то генерала, какого именно неизвестно, потому что место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки.
Феша прыснула себе в руку и начала делать какие-то особенные знаки по направлению к
окнам, в одном из которых торчала голова в платке, прильнув побелевшим концом носа к стеклу; совершенно круглое лицо с детским выражением напряженно старалось
рассмотреть меня маленькими серыми глазками, а когда я обернулся, это лицо с смущенной улыбкой спряталось за косяк, откуда виднелся только кончик круглого, как пуговица, носа, все еще белого от сильного давления о стекло.
Вокруг
окон и над дверями находилось множество небольших картинок, которые как-то привыкаешь почитать за пятна на стене и потому их вовсе не
рассматриваешь.
В предыдущие свои приезды Володя тоже занимался приготовлением для елки или бегал на двор поглядеть, как кучер и пастух делали снеговую гору, но теперь он и Чечевицын не обратили никакого внимания на разноцветную бумагу и ни разу даже не побывали в конюшне, а сели у
окна и стали о чем-то шептаться; потом они оба вместе раскрыли географический атлас и стали
рассматривать какую-то карту.
Сконфузив городового, она уехала, а через несколько минут о событии уже знали на базаре, праздное любопытство было возбуждено, и торговцы, один за другим, пошли смотреть на почту. Они останавливались посреди улицы, задрав головы
рассматривали уставленные цветами
окна квартиры почтмейстера и до того надоели Капендюхииу расспросами о событии, что он рассердился, изругался, вынул записную книжку и, несколько раз облизав карандаш, написал в ней...
Сначала он не хотел верить и начал пристальнее всматриваться в предметы, наполнявшие комнату; но голые стены и
окна без занавес не показывали никакого присутствия заботливой хозяйки; изношенные лица этих жалких созданий, из которых одна села почти перед его носом и так же спокойно его
рассматривала, как пятно на чужом платье, — всё это уверило его, что он зашел в тот отвратительный приют, где основал свое жилище жалкий разврат, порожденный мишурною образованностью и страшным многолюдством столицы.
Солнце уже село, но на дворе душно; пахнет масляной краской, дёгтем, кислой капустой и какой-то гнилью. Из всех
окон обоих этажей дома на двор льются песни и брань, иногда чья-нибудь испитая физиономия с минуту
рассматривает Орлова, высунувшись из-за косяка, и исчезает, усмехаясь.
Откуда он взялся? Никто не заметил, где этот неприятный гость мог взойти, но не было ни малейшего сомнения, что это настоящий, чистокровный нигилист, и потому сон у всех пропал сразу.
Рассмотреть его еще было невозможно, потому что он сидел в потемочках в углу у
окна, но и смотреть не надо — это так уже чувствовалось.
Я остановился у самого большого
окна и стал
рассматривать женские шляпки…
И все кинулись
рассматривать цепочку либерального чиновника. Один только ничему не причастный майор по-прежнему оставался у
окна.
Окна кухни выходили на улицу. Заслушавшиеся россказней Степановны не заметили, что кто-то, подойдя к
окну, долго
рассматривал каждого из сидевших и, кажется, считал их. Потом, подойдя к воротам, перелез через забор и отпер калитку. Собаки залаяли было на него, но он поманил их к себе, приласкал, и псы, узнав своего человека, разбежались по конурам.
Рассмотрев ее внимательно, увидала, что рама с картиной отворяются, что они поставлены тут, чтобы только закрыть
окно.
И все трое посмотрели в
окно на коляску, в которую садилась знаменитость в большой медвежьей шубе. Княгиня покраснела от зависти, а Егорушка значительно подмигнул глазом и свистнул. Маруся не видела коляски. Ей некогда было видеть ее: она
рассматривала доктора, который произвел на нее сильнейшее впечатление. На кого не действует новизна?
Комик отошел от
окна и, подойдя к комоду, стал
рассматривать ножницы и баночку от губной помады.
Его не стали открывать и перевели на какой-то другой путь, но в
окна я успел
рассмотреть несколько лиц.
— Да, — отвечал Паткуль, обернувшись к
окну, будто
рассматривая небесные светила, — звезда любви восходит, отогнав от себя все облака. Она сулит нам удовольствие; но, признаюсь вам, приятнее наслаждаться ее светом из своей комнаты, нежели под открытым небом, в нынешние росистые ночи.
Прихожу, где требуется молодой человек; вышла опять-таки старушка, узнала, в чем дело, подвела меня к
окну и принялась меня
рассматривать в лорнетку.
Теперь при свете лампы, падавшем в
окно, я смог довольно хорошо
рассмотреть его лицо: спокойное и даже равнодушное, само по себе оно не было страшно.
Валя подошел к
окну и начал
рассматривать игрушки. Это были жалкие картонные лошадки на прямых, толстых ногах, петрушка в красном колпаке с носатой, глупо ухмыляющейся физиономией и тонкие оловянные солдатики, поднявшие одну ногу и навеки замершие в этой позе. Валя давно уже не играл в игрушки и не любил их, но из вежливости он не показал этого матери.